Казахстан. Нужны действенные меры по регулированию зернового рынка

Казахстан будет полностью обеспечен продовольственной пшеницей более чем на год, сообщил в интервью «Бизнес и Власть» председатель правления нацхолдинга «КазАгро» Асылжан Мамытбеков. Однако для того, чтобы в случае и большого, и маленького урожая у страны не возникало проблем с реализацией пшеницы, нужны действенные меры по регулированию зернового рынка, заявил собеседник.

– Асылжан Сарыбаевич, в конце августа на Госкомиссии по модернизации экономики было решено закупить в госрезерв 2 млн. тонн пшеницы. Почему холдинг снизил объем закупа до 1 млн. тонн?

– Это было бы так, если бы аграрии охотно пошли сдавать собранный урожай. Нужно вспомнить, что установленная цена закупа – 26,5 тыс. тенге за тонну – в конце лета вполне соответствовала рыночной, окупала затраты аграриев и предусматривала определенную прибыль. Эта цифра для крестьян стала своего рода ориентиром, планкой, ниже которой зерно продавать нельзя.

Не секрет, что сельхозпроизводители в августе были вынуждены сбывать пшеницу на элеваторах и по 20 тыс. тенге, с тем чтобы покрыть текущие расходы, купить запчасти, солярку, выплатить зарплату рабочим и т.д. Однако, как видим, с того времени зерно подорожало. Только за последнюю неделю стоимость тонны пшеницы выросла в среднем на 5 тыс. тенге.

Понятно, что чем сильнее дорожает зерно на рынке, тем невыгоднее аграриям продавать его Продкорпорации по установленной цене. Поэтому принято решение снизить объем закупа до 970 тыс. тонн. Так как имеющиеся запасы зерна с учетом ранее законтрактованных объемов с лихвой покрывают всю годовую потребность страны в продовольственной пшенице.

Мало того, даже обеспечив полную годовую потребность страны до октября следующего года в объеме 2,681 млн тонн, у нас на балансе останется 1,1 млн тонн зерна на случай плохого 2011/2012 года. При этом мы еще будем заключать фьючерсные контракты весной 2011 года на объем около 500 тыс. тонн. В итоге на начало уборки следующего урожая в ресурсах Продкорпорации будет не менее 1,5 млн тонн. Это оптимальный объем, который достаточен для обеспечения внутренних потребностей страны в зерне с учетом новых весенних закупов и в то же время не подвергнет госкомпанию риску получения убытков на случай хорошего урожая и снижения рыночных цен.

– На начало июня у вас было более 3 млн. тонн пшеницы. Для чего нужно было продавать часть зерна, с тем чтобы закупать его сейчас?

– Действительно, на 1 июня у нас было 3,2 млн. тонн зерна. Из этого объема за июнь-июль мы продали на внутреннем рынке 1,7 млн. тонн. Из них 690 тыс тонн – Зерновому союзу Казахстана с условием обратного выкупа. Продажи происходили на открытой бирже. Контрагентами Продкорпорации выступили более 100 компаний.

Теперь поясню, почему и в каких условиях принимались такие решения. Во-первых, проданная пшеница, выпущенная на рынок, предотвратила сезонные скачки цен, которые у нас традиционно случаются в июне-июле.

Во-вторых, нужно было освобождать элеваторы, с тем чтобы подготовить их к приемке нового урожая. Все мы помним ситуацию прошлого года, когда зерно оставалось под открытым небом. На начало июня 5,6 млн тонн зерна из имеющихся в стране 9 млн тонн хранилось на элеваторах и хлебоприемных пунктах. Из 5,6 млн тонн 3,2 млн принадлежали Продкорпорации.

В Северном Казахстане элеваторы за два месяца до поступления нового урожая были заполнены на 60%, и акимы северных областей и бизнес неоднократно обращались к нам с просьбой освободить эти мощности. Технология подготовки элеваторов предусматривает, что их нужно было очистить, обработать специальными препаратами против вредителей и насекомых. И для этого тоже нужно было время.

Тогда многие задавали вопросы: почему КазАгро не продает пшеницу, не вывозит на экспорт, чтобы быстрее освободить элеваторы. Но начать продавать зерно раньше июня не позволяли низкие рыночные цены – мы закупили у крестьян пшеницу по 18,5 тыс. тенге. С учетом затрат на хранение и процентов себестоимость превысила 20 тыс. тенге.

А рынок зерна обвалился до 13 тыс. за тонну. И только к началу июня стоимость тонны злака выросла до приемлемого уровня – 18-20 тыс. тенге.

Между тем, прогнозы и российских, и казахстанских властей относительно объемов будущего урожая и, соответственно, экспортного потенциала оставались оптимистичными вплоть до июля. Так, премьер-министр РФ Владимир Путин 6 июля заявил, что Россия может экспортировать порядка 20 млн. тонн зерна. Министр сельского хозяйства России в середине июля заявляла, что экспорт российского зерна будет не ниже уровня 2009 года.

Прогнозы на наш урожай составляли не менее 15 млн. тонн. В этих условиях нужно было не допустить избытка зерна у Продкорпорации, минимизировать возможные убытки и сгладить сезонные скачки цен. К тому же нужно было погашать привлеченные внешние кредиты. Напомню: зерно было закуплено за счет средств Нацфонда, плюс около 20 млрд. тенге мы привлекли на фондовом рынке за счет выпуска облигаций. Нужно понимать, что у холдинга существуют кредитные обязательства, а средства Нацфонда надо направлять на реализуемую инвестиционную программу. На сегодняшний день одобрено и реализуются за счет средств Нацфонда 56 проектов на общую сумму более 71 млрд. тенге. Их количество и сумма каждый день возрастают.

Сорвать уже начатое финансирование недопустимо. Так как оборудование, скот без завершенного строительства останутся под небом. Или, наоборот, стройку кто-то завершит, а мы будем вынуждены задерживать оплату за оборудование. К тому же если собьются сроки реализации проекта, то, учитывая сезонность многих работ, расчеты по окупаемости проекта полетят в тартарары.

Например, если с осени не заложить овощехранилище или не засеять рассаду в теплицу, пропадет весь год. Поэтому мы не можем передерживать зерно. В этих условиях принято решение оставить 1,5 млн тонн пшеницы. Почему именно это количество? Прибавьте к этой цифре 435 тыс. тонн законтрактованного и оплаченного весной этого года зерна, 290 тыс. тонн законтрактованного и оплаченного в 2008 году и 691 тыс. тонн, которые возвращает Зерновой союз. Итого получается порядка 2,9 млн тонн. Этого более чем достаточно.

Так как среднее потребление в Казахстане составляет 167 кг хлебных продуктов на человека в год, а для этого каждый (и стар, и млад) должен потреблять почти 0,5 кг хлеба и макарон ежедневно, то указанного количества зерна хватит более чем на 13 месяцев. А с учетом фактического потребления это почти двухгодовалый запас страны.

– Вы сказали, что 700 тыс. тонн пшеницы вы продали Зерновому союзу Казахстана (ЗСК) с условием обратного выкупа. Поясните, пожалуйста, смысл этой сделки.

– Начну немного издалека. Отношения Продкорпорации с ЗСК – это де-факто государственно-частное партнерство, развитию которого в последнее время придают все большее значение. ЗСК заинтересован в том, чтобы Продкорпорация не оставалась в убытках. Если она будет убыточной, у нее досрочно отзовут кредиты, других займов больше не дадут, а значит, следующей весной на кредиты не сможет рассчитывать и весь зерновой бизнес, который представляет ЗСК.

В 2008 году Продкорпорация закупила на рынке 1,5 млн. тонн зерна по $250 за тонну, а в 2009-м цена на него упала до $120-140. Ситуацию усугубила прошедшая девальвация тенге. В итоге разница между себестоимостью закупленного зерна и его рыночной ценой достигла 17 млрд. тенге. Несмотря на это, ЗСК скупил это зерно обратно. Был заключен соответствующий меморандум об обратном выкупе. Благодаря этому госкомпания оказалась в плюсе и смогла получить кредиты на фондовом рынке, привлечь бюджетные кредиты. То есть ЗСК помог госкомпании, а государство помогло зерновому рынку осенью 2009-го, скупив значительную часть нового урожая.

Поэтому, продавая зерно летом на случай возможного плохого урожая, было продано 691 тыс. тонн с условием обратного выкупа, только уже в другую сторону. То есть если понадобится Продкорпорации зерно, то ЗСК его вернет по фиксированной цене.

В итоге уже в начале сентября ЗСК подписал соответствующие меморандумы с акиматами на поставку зерна по цене 26,5 тыс. тенге в течение 13 месяцев – с 1 сентября 2010-го до 1 октября 2011-го в объеме не менее 691 тыс. тонн, то есть тот же объем, который закупил в июне-июле. Если бы наступил другой вариант сценария (а такой вариант был бы вполне возможен, если бы прошел один дождь в конце июля или в начале августа) – зерна было бы в избытке, тогда ЗСК сам бы продавал это зерно, несмотря на низкие цены. Таким образом, такая форма государственно-частного партнерства – устоявшаяся практика.

– Какие еще меры, на ваш взгляд, нужны для регулирования нашего зернового рынка?

– В целом государство уже научилось грамотно и правильно регулировать зерновой рынок. Примером могут служить следующие факты: недопущение закрытия экспорта даже в такой сложный год, как этот; стимулирование экспорта путем субсидий зимой-весной текущего года; огромные интервенционные закупки прошлого года. Однако нужно понимать, что не всегда будут возможности покупать зерно за счет Нацфонда или коротких кредитов.

Мы постоянно вынуждены как-то лавировать, чтобы вовремя гасить долги. Стабилизационный ресурс требует, чтобы зерно скупили и держали, он не рассчитан на получение сиюминутной прибыли. Должны быть определенные механизмы, когда можно продавать зерно дешевле закупочной стоимости в целях стабилизации цен.

Но тогда убытки должны за счет чего-то покрываться. Есть предложения специально фондировать закупки стабилизационного фонда. При этом Продкорпорация готова работать безубыточно. То есть, когда зерно продается выше рыночной цены, дивиденды не платятся в бюджет, а создается резерв, который будет у Продкорпорации.

Если цены падают или зерно надо продавать в целях стабилизации рынка ниже себестоимости, то убытки покрываются за счет этого резерва. Нужны дополнительные зернохранилища емкостью минимум 2 млн. тонн. Причем строить их надо поближе к рынкам потребления и сбыта: осенью собрали урожай – и до следующей уборки спокойно перевезли в новые хранилища. Это, конечно же, требует затрат. Но они окупятся сторицей, учитывая такие ценовы